Когда уйду я с никайона,
То буду помнить наизусть
Эту слепую обреченность,
Эту пронзительную грусть.
Эту дурную бесконечность
Это отсутствие надежд,
Эту безрадостную вечность,
Тупое торжество невежд.
Я буду знать, что есть на свете
Такая черная тоска,
Что может быть сильнее смерти,
И безысходней, чем она.
Но в то же время буду помнить,
Как я писал тогда стихи,
Что помогли осилить зло мне,
Объятья разорвав тоски.
И свет во тьме лишь ярче светит,
И пусть сгустился в студень мрак,
Я знаю, что есть Бог на свете,
Даритель муз, податель благ.
Он победил все зло на свете,
Он одолел и эту жуть,
И лишь во тьме Его ты встретишь,
И в этом вся спасенья суть.
Адон Олам, Спасенья царь,
Что прогоняет всю печаль,
Что прогоняет всю тоску,
И побеждает мрак и мглу.
Адон Олам, Великий Бог,
Пред Ним и Запад и Восток
Склонятся вместе навсегда,
Признав Машиаха Христа.
И нет величественней темы
Ни в музыке и ни в стихах
Как сила Божья вошла в немощь
Людскую - Дух восставил прах!
И как когда-то из могилы
Воскрес распятый на кресте,
Так ныне я, почти безсилый
Восславлю свет, что есть во тьме.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Хочется как-то подбодрить тебя в Наступившем году... может этот стишок будет к стати. Никогда, раньше не публиковал - дарю.
Райский сон
***
Приснилось мне, что я уже в раю.
И лепота вокруг и птички так поют:
Раннее утро… чудная долина…
И тишина.… и я один стою…
Мне вид чудесный душу восхитил!
Но… надоело вскоре, голод ощутил:
«Эй, уважаемые! Есть тут, кто ни будь?»
Красивый «Некто»… облик вдруг явил:
– «К Вашим услугам! Только приказать!»
– «Мне бы поесть чего…» и не успел сказать,
Еда изысканная в дорогой посуде,
И сам нектар стал в кубок наполнять.
Так я питался, напивался, отсыпался,
И райской негой вкусной наслаждался…
Но…надоело вскоре, страсть вдруг ощутил!
Позвал,… и Гурия явилась мне отдаться.
И… покатились райские денёчки:
Еда, питьё, любви угарной ночки…
Но… надоело вскоре – слишком хорошо,
И слишком много – я дошёл до «точки».
– «Эй! Где ты там! Ты дал бы работёнку!
Пока могу ещё… пока в руках силёнка!
Невыносимо это райское житьё,
Так надоело, что сидит уже в печёнках!»
– «У нас не принято! Нет никакой работы!
И запрещается душевная забота…
Всё, кроме этого могу тебе подать,
На труд – Табу!… закончилась вся квота.
– «Тогда дружок, мне всё осточертело!
Пошли-ка в ад меня, там мне найдётся дело!»
Он так смеялся… – исполнитель – пока мог:
– «Ты где, по-твоему, находишься… дружок?»
Поэзия : Поэт и еврейский язык - zaharur На вышеприведённой фотографии изображена одна из страниц записной книжки Александра Сергеевича Пушкина, взятая из книги «Рукою Пушкина. Несобранные и неопубликованные тексты». — 1935г.
В источнике есть фото и другой странички:
http://pushkin.niv.ru/pushkin/documents/yazyki-perevody/yazyki-perevody-006.htm
Изображения датированы самим Пушкиным 16 марта 1832 г.
В библиотеке Пушкина была книга по еврейскому языку: Hurwitz Hyman «The Elements of the Hebrew Language». London. 1829
Это проливает некоторый свет на то, откуда «солнце русской поэзии» стремилось, по крайней мере, по временам, почерпнуть живительную влагу для своего творчества :)
А как иначе? Выходит, и Пушкин не был бы в полной мере Пушкиным без обращения к этим истокам? Понятно также, что это никто никогда не собирался «собирать и публиковать». Ведь, во-первых, это корни творчества, а не его плоды, а, во-вторых, далеко не всем было бы приятно видеть в сердце русского поэта тяготение к чему-то еврейскому. Зачем наводить тень на ясное солнце? Уж лучше говорить о его арапских корнях. Это, по крайней мере, не стыдно и не помешает ему остаться подлинно русским светилом.
А, с другой стороны, как говорится, из песни слов не выкинешь, и всё тайное когда-либо соделывается явным… :) Конечно, это ещё ничего не доказывает, ведь скажет кто-нибудь: он и на французском писал, и что теперь? И всё же, любопытная деталь... Впрочем, абсолютно не важно, была ли в Пушкине еврейская кровь, или же нет. Гораздо важнее то, что в его записной книжке были такие страницы!
